Стеклянный мёд (глава тридцать первая)

Глава тридцать первая,

 которая знакомит нас с несколькими способами подсчета ключей 

Марк расправился с грушей, повыше подбил под головой клок пахучего сена и стал выискивать в небе знакомые созвездия. Но в этот час в вышине царила только одинокая вечерняя звезда, а чуть наискосок, примерно над самой гущей леса, высилась облачная громада. В ее очертаниях можно было разглядеть и мраморную лестницу, охраняемую гривастыми львами с распахнутыми пастями, и высокие окна с драпировками невесомых гардин, и даже летний сад с миниатюрным фонтаном, занимающий огромный зал с распахнутыми настежь прозрачными дверями. Да, облака зачастую принимают невероятно фантастические формы!. Марк закрыл глаза и представил себя, лежащим на бортике фонтана и крошащим булку юрким рыбкам. Он так размечтался, что чуть не свалился в воображаемый фонтан, когда кто-то откашлялся и спросил:

- Не возражаешь, если я тоже воспользуюсь твоим стогом?

Марк приподнялся на локтях и посмотрел вниз. У подножья стога стоял мужчина. Марк мысленно сравнил его с Пьетро, незнакомый мужчина был значительно моложе, чуть плотнее и, как показалось Марку с макушки стога, чуть ниже пасечника.

- А ты кто? – поинтересовался мальчик.

- Патрик, - ответил незнакомец.

- А я Марк. Ну, залезай, - разрешил он. – Знаешь, ночами тут бывает холодновато. Так что ты зарывайся хорошенько.

- Спасибо, - поблагодарил Патрик и проворно взобрался наверх, устроившись на некотором расстоянии от мальчика. – А ты почему ночуешь в сене- у тебя нет дома?

- Есть, - не задумываясь, ответил Марк, но тут же поправился, - был…

- А родители у тебя есть?

- Не знаю. Раньше я думал, что мой отец - пасечник Пьетро. Но сегодня оказалось, что я найденыш.

- Ты поэтому решил убежать из дома? – сочувственно спросил Патрик и протянул мальчику кусок извлеченного из сумы пирога.

- Нет, - покачал головой Марк. – Просто я не хочу, чтобы он и дальше был моим отцом. Он злой.

- Вот так-так!, - удивился Патрик. – Я тоже думал о своем отце, что он злой. Но теперь я понимаю, что ошибался. Он был строгий и требовательный. И не хотел считаться с моим мнением. А впрочем, я его плохо знал, хоть и жил с ним бок  о бок. М-да, если бы не матушка Петти…

- У меня нет матери, - горько произнес мальчик.

- У меня тоже нет. Она умерла  сразу после моего рождения. Матушка Петти – это моя тетка, самое доброе существо на свете.

- Вот видишь, она добрая. А мой отец – нет.

-  Но раньше, когда ты еще не знал, что он не твой отец, он был добрый?

- Ты не понимаешь, - с сожалением произнес  мальчик.

- А ты объясни.

- Он вроде бы добрый, но на самом деле злой. Все равно, как если бы ты меня пирогом угостил, а сам всем кошкам, которые попадались бы тебе, к хвостам консервные банки привязывал. Вот он такой, только еще хуже.

- И куда ж ты теперь? – спросил Патрик.

- Найду Тилли,- сказал Марк без тени сомнения. - Это моя подруга. Они раньше тут в старой части Сонной Пасеки жили. А потом уехали.

-  Где ж ты ее искать собираешься?

- За Хребтом, - уверенно заявил Марк.

- За Хребтом, - повторил в задумчивости Патрик. – И ты знаешь, что там – за Хребтом?

Марк пожал плечами:

- Там город и люди, есть работа, как говорил брат Тилли. Но главное – там Тилли.                      

Патрик порылся в суме и достал хрустальный шар, точь-в-точь такой же, что стоял на столе в доме Пьетро, накрытый куском черного бархата.

- Смотри, - предложил Патрик и коснулся шара в верхней части, отчего тот моментально приобрел вид глобуса, - это и есть Хребет. Мы с тобой примерно вот тут. Только мы такие маленькие, что прыгни сейчас на шар блоха, она бы показалась нам огромней вон того облака. А Тилли может быть где угодно. Найти ее – задача не из легких. Если ты хочешь,  то я попробую тебе помочь, но завтра. А сейчас давай-ка спать.

Марк еще долго смотрел в небо, где вольготно расположилась одинокая звезда, и думал над словами Патрика. В конце концов сон настиг мальчика и отогнал думы, прислав им на смену сновидения.   

***

Максимилиан вышел из своего укрытия, лишь когда мумзик, Пуштак и чайник бросились вдогонку за котом. Авиталь почувствовала его присутствие и еще сосредоточенней принялась вглядываться в озерные глубины.

- Ваше Высочество, вам пора возвращаться в Башню. Вы ведь намеренно посетили Лес – здесь, как в магическом саркофаге, законсервирована вся прошлая и, возможно, будущая жизнь фей.  Я понимаю ваше стремление облегчить участь вашего народа, но более скрывать ваше отсутствие я не в состояние.

- Хорошо, Максимилиан, я возвращаюсь. Скажите мне, это правда, что у вас есть один из ключей гармонии? – неожиданно спросила принцесса.

- У меня нет, - невозмутимо ответил рыцарь. -  Но он есть у одного влиятельного лица.

- Как он намерен его использовать? – Авиталь пристально посмотрела в лицо Максимилиана.

- Я не могу ответить на это вопрос, - Максимилиан выдержал взгляд и улыбнулся. - Но я могу помочь вам воскресить ваш народ.

- Вы предлагаете мне сделку? – Авиталь вскинула брови.

- Вы удивительно проницательны. Да, я предлагаю вам получить нечто от той авантюры, куда вас помимо вашей воли втянули.

- А что будет, если я откажусь? – маленькая фея упрямо выставила подбородок.

- Тогда вас используют даром, и вы не получите даже того, на что вправе претендовать.

- Скажите, Максимилиан, вас тоже купили за возможность прикоснуться к чему-то недосягаемому? – остыв , сочувственно спросила принцесса. 

- Да, - честно ответил он.

- Несчастный вы человек, Максимилиан….

- Мое несчастье как раз в том и кроется, что я не человек.

- Ерунда! Человека отличает не телесная оболочка, а поступки. Не позволяйте делать из себя вещь, Максимилиан. Оставайтесь человеком даже вопреки обстоятельствам.  

- Вы не знаете, о чем говорите, Ваше Высочество. Вы потеряли лишь престол и подданных. Я лишился себя,  престол рухнул, а подданные разбежались, растащив осколки величия Империи по своим крохотным государствам. Я хочу воспользоваться шансом - вернуть утраченное. Разве ваше желание не сродни моему?

- Нет, - фея покачала головой, – если для воскрешения одних требуется уничтожение других. Я не вправе назначать такую цену, а уж тем более соглашаться на такую сделку.

- Принцесса, не отвергайте предложение сходу. Подумайте, у вас еще есть немного времени. Ну а теперь – пора возвращаться.

***

Оставив Авиталь на попечение госпожи Погремушки и Вентичелло, Максимилиан поспешил на пасеку и застал Пьера разъяренным и совершенно трезвым.

- Что за шутки? – не дожидаясь доклада о визите в Башню Света, накинулся на Максимилиана Пьер.

- Монсеньор?

- Я знаю, что для тебя нет замков и решеток, что ты способен проникать сквозь магические препоны. Но я даже представить себе не мог, что ты вскроешь сейф, обойдя тройное заклятье, и похитишь ключ! – взревел волшебник.

- Монсеньор, - ехидно улыбнулся Максимилиан, - если бы грабителем был я, то первым, что забрал из сейфа и возвратил хозяину, было бы неосторожно оброненное мной согласие стать вашим мальчиком на побегушках.

Пьер перевернул сейф, словно обыкновенную коробку из-под обуви, и вытряхнул все его содержимое на стол. Несколько десятков прозрачных сфер высыпались наружу: часть покатилась по столу, часть зависла в воздухе, не достигнув поверхности стола.

- К тому же, - невозмутимо продолжил Максимилиан, - если бы в моих планах было завладение ключом, куда проще было его просто не отдавать вам, когда я забрал его у коротышки.  Но вы знаете, что я, в силу своей  бестелесности,  не могу воспользоваться его силой – мы с ним существуем в различных измерениях.

Пьер, рыча и ругаясь, принялся собирать сферы. Он подносил каждую к лицу и пристально всматривался в ее содержимое. Удостоверившись, что перед ним очередная полезная, но не искомая в данный момент сфера, он помещал ее обратно в сейф.

- Формула урагана- не то. Заклятье неуязвимости- не то. Безусловное повиновение- не то. Первооснова грома- не то,не то! - бормотал Пьер, продолжая собирать  свои сокровища.

- Кстати, монсеньор, вы знали, что коротышек на самом деле двое? – спросил Максимилиан, присаживаясь на стул, чтобы продолжить наблюдение за действиями Пьера в более комфортных условиях.

- Не говори глупостей!. Конечно, коротышек намного больше. Не забывай, я долгое время жил в Глухомании, буквально кишевшей всяческой мелюзгой.

- Я имел в виду не мифических коротышек и не гипотетических, а самых настоящих, имеющих отношение к ключу.

- Да сколько бы их ни было, что это меняет? Вот, - потрясая пустой сферой, воскликнул Пьер, - он был здесь. Но как? И кто мог вскрыть сферу? Я ведь закрыл ее Словом Недоступности.

- Не знаю, что это меняет. Но, насколько я понял, первый коротышка скрывал один ключ в своем Лесу; а второй коротышка получил свой ключ от Привратников.

- Что? – Пьер отставил сейф в сторону. – Повтори. Сколько ключей у коротышек?

- По-видимому, до того, как у одного из них я отнял ключ, у коротышек было два ключа.

- Не может быть! Во-первых, быть того не может, чтоб Привратники отдали ключ какому-то коротышке. Во-вторых, если на минутку представить, что это - правда, то выходит, что у Привратников не осталось ни одного рабочего ключа.

- Каким образом?  - не понял Максимилиан.

- Ключей было четыре, - раздраженно ответил Пьер. – Один был опустошен в результате восстановления гармонии после устранения последствий катастрофы, учиненной Временами Года. Второй оставался у Привратников. Третий прятал один из коротышек в Лесу.

- Но ведь есть еще и четвертый? – уточнил Максимилиан, после более чем минутной паузы.

Пьер помолчал еще немного и неохотно ответил.

- Четвертый ключ был у меня. Да-да, не делай  удивленного лица. Я сам тогда не подозревал, какое сокровище валялось в моем письменном столе в связке ключей, «которые ничего не открывают».  Я был одержим погоней за рукописями Милора Адони или Мёрдока, на худой конец. Я скупал, где только было возможно всё, что имело хоть малейшее отношение к ним. Иногда хозяева, чтобы выручить побольше денег за ненужный, как им казалось, хлам, в придачу к документам отдавали всякие безделушки. Я брал, не торгуясь. Ведь все равно та цена, что запрашивали продавцы, была в сотни, в тысячи раз ниже реальной стоимости тех вещей. Я стаскивал все в замок. Но сфера моих интересов ограничивалась словами, запрятанными в потрепанных, изъеденных временем листах бумаги, пергаментах, обрывках материи и кожи. Прочий хлам я отдавал своему подмастерью, который каждую вещицу описывал, каталогизировал и отправлял в кладовую, специально расчищенную для хранения этого мусора. Я не препятствовал его занятию. Оно дисциплинировало. Да и он меньше вертелся у меня под ногами. Я не мог себе представить, что этот паскудник раньше меня оценит действительное значение этого ключа. Вот почему я велел тебе следить за ним. Рано или поздно он выдаст себя. Захочет воспользоваться силой ключа. И я должен успеть опередить его,- ведь это мой ключ!.

- А откуда вы узнали, что среди вещей в кладовке был тот самый ключ?

- Патрик очень аккуратно вел записи. Вот, смотри, - Пьер достал из сейфа тетрадь в черной кожаной обложке и протянул Максимилиану, - он даже зарисовал его. Присмотрись внимательно к венцу ключа. Что ты видишь?

- Похоже на цифру «четыре», - ответил Максимилиан.

- Так оно и есть. Создавая  ключи, Милор пронумеровал их, спрятав номера в самих ключах.   

- Тогда получатся, что у Привратников не осталось вообще ни одного ключа, - сказал Максимилиан.

- Что ты несешь?

- Дело в том, что в окрестностях леса бродит рыжий кот, у которого на шее висит ключ. И, если верить тому, что я слышал, это как раз один из таких ключей – с замаскированным порядковым номером.

- Что же тогда получается? – Пьер присел на стул и потер переносицу, стараясь сосредоточиться. – Четвертый ключ у Патрика. Третий прятал один из коротышек в Лесу. Второй ключ у кого-то рыжего (ты сказал «рыжего»?) кота. А первый ключ бесполезен, так как в нем не осталось силы. Что же тогда отдали Привратники второму коротышке?

- Может быть, они отдали ему тот самый «пустой» ключ? Ведь вполне может быть, что остатков силы, скрытой в нем, хватило, чтобы разрушить магическую завесу над Лесом. Однако, когда он сам себя исчерпал, он просто растаял в сфере.

- В твоих словах есть логика, - воспрянул духом Пьер. – Что ж? Это увеличивает наши шансы. К тому же мы знаем, где находятся все три оставшихся ключа. Перво-наперво проверь посты в Глухомании: может оттуда уже есть информация?  Затем установи слежку за коротышками: у одного из них уж наверняка есть ключ. Ну, а с котом я сам разберусь. Марк давно хотел завести котенка. Вот мы и поделимся: ему - кот, мне - ключ.

Пьер был доволен. Он обернулся к лавке, чтобы потрепать спящего мальчика по вихрам, и только теперь обнаружил, что лавка пуста (если не считать аккуратно сложенного на ней дорожного плаща Пьера).   

    

***

   Не спрашивайте у труса, что такое трусость. Ни один трус этого не знает. Зато каждый трус знает, что существует несколько причин опасаться того или иного негативного развития событий.

Ксаверий сидел на чердаке одного из домов-призраков, сгрудившихся на главной улице Сонной Пасеки, и размышлял о том, как ему выпутаться из сложившейся ситуации.  Больше всего на свете он хотел сейчас оказаться на каминной полке в доме матушки Плющ. Но для этого он должен был избавиться от ключа. Выкинуть – вот самый простой способ решения проблемы. Но, судя по предосторожностям, с которыми племянник Петунии Плющ просил обращаться с ключом, это тоже было небезопасно. Рано или поздно его могут найти. А уж чем это грозит, никому неведомо. Спрятать – тоже хороший вариант, но мало чем отличный от варианта «выкинуть». Конечно, Ксаверий, как любой уважающий себя кот, прекрасно умел копать  и закапывать. Однако он совершенно не умел запоминать места, где что-либо закопал. А поставить какую-нибудь меточку, все равно, что положить на дороге – кто-то найдет и подберет. Спрятаться вместе с ключом –не рассматривалось как вариант, потому как сидеть и бояться, что вот-вот  тебя схватят на горячем, значило очень сильно снижать качество жизни и ее продолжительность. Ксаверий в сотый раз проклял тот момент, когда дал себя уговорить доставить ключ в Синюю Лощину. В конце концов, он принял решение: добраться до почтовой развязки и улизнуть куда-нибудь подальше отсюда, воспользовавшись первым из подвернувшихся транспортных средств. Он даже смог убедить себя в том, что это – единственно верное решение, и дабы подбодрить себя, удовлетворенно промурчал:

- Это дело только для сильных духом! - а немного подумав, добавил, - или слабых умом.

   Дождавшись темноты, он осторожно спустился с чердака и короткими перебежками рванул в сторону Хребта.     

***

- Что ты стоишь? – рассерженно рявкнул Пьер. – Не видишь, мальчик пропал!

- Вы хотите организовать поиски прямо сейчас? – уточнил Максимилиан. – Пару часов назад, когда вы рассказывали его историю, он совершенно точно был здесь и спал. Куда он мог подеваться ночью? Скорее всего, опять отправился на поиски приключений, а сейчас заснул в каком-нибудь стогу сена. 

- Наверное, ты прав, - неожиданно согласился Пьер. – Я вспылил, извини. Прежде всего, я хочу, чтобы ты проверил донесения из Глухомании. Потом, будь добр, займись коротышками. А я пока сам обойду близлежащие стога,- он и впрямь вряд ли далеко убежал.

Хаммуб остановился перед замковыми воротами и выразительно затряс головой,давая понять, что дальше идти он не намерен. Будь Максимилиан человеком, то от запаха серы, источаемого доном Федерико, у него тот час заслезились бы глаза.

- Хорошо, - Максимилиан похлопал коня по шее, - подожди здесь, я скоро.

Войдя во двор замка, Максимилиан увидел внушительных размеров дракона. На скрип ворот дон Федерико открыл один глаз и проводил взглядом скользнувшую по мощеному двору тень в развивающемся плаще. Приказа уничтожать тени он ее получал, поэтому спокойно закрыл глаз и погрузился в дремоту. Максимилиан поднялся на восточную башню, в ящике для донесений было два конверта. Максимилиан вскрыл оба. В одном говорилось о том, что Патрик в сопровождение неизвестной молодой рыжеволосой дамы покинул пределы Глухомании и, по-видимому, направляется в Рослин. Из этого следовало, что в настоящий момент Патрика можно было обнаружить посредством хрустального шара Пьера, наотрез отказывавшегося проникать взором на территорию Глухомании. Второе письмо содержало подробный рапорт  о перемещениях  бывшего подмастерья Пьера по территории Бургвилии и Всеславии. Наибольший интерес вызывала последняя фраза о том, что Патрик воспользовался попутной телегой, движущейся в направлении Имперского Хребта. Прихватив оба донесения, Максимилиан сбежал по ступеням винтовой лестницы, пересек двор с дремлющим  драконом, и, свистнув Хаммуба, поскакал к пасеке.    

          Спешившись перед самым крыльцом дома пасечника, Максимилиан столкнулся с выходящим из двери Пьером. Захватив фонарь, он отправлялся на поиски сына. Максимилиан и раньше замечал, что разыскивая Марка, Пьер никогда не пользовался услугами магического шара.

          - Оперативно, - похвалил Пьер. – Есть какие-нибудь новости?

          - Патрик покинул Глухоманию.

          - Вот как? И где же он сейчас?

          - Где угодно. Я не удивлюсь, если со дня на день он объявится здесь. В последний раз его видели едущим в сторону Хребта.

          -  Неожиданно!. Этого я никак не мог предполагать. Что он здесь забыл? Давай-ка вернемся в дом, я хочу посмотреть на своего бывшего подмастерья. Интересно, как он сейчас выглядит.

          Максимилиан последовал за Пьером.

          - Пора выкинуть этот шар! – раздосадованного вскричал Пьер после того, как в течение нескольких минут не смог обнаружить следов Патрика ни на одном из континентов.

          - Монсеньор, а нельзя ли предположить, что парень просто вернулся в Глухоманию, поэтому стал недоступен взору шара?

          - Можно! Можно предположить, что угодно. Например, что Патрик научился создавать вокруг себя кокон. Если это так, то он будет вторым после Мёрдока магом, кому удалось такое.

          - Что это значит? – спросил Максимилиан.

          - В учебниках магии создание непроницаемого кокона упоминается как одна из вершин магического гения. Волшебник, способный создать вокруг себя такой кокон, недоступен не только взору хрустальных сфер,- его нельзя увидеть даже стоя рядом с ним, если он этого не пожелает. Единственным волшебником, кто владел этой техникой, был Мёрдок. Поэтому история с его исчезновением выглядит коробкой с двойным дном. Либо он все еще среди нас и просто не желает быть увиденным, либо он так глубоко запаковался в кокон, что магическое измерение безвозвратно затянуло его.

          «Либо история намного запутаннее, чем ты стремишься ее представить, - подумал про себя Максимилиан. – Ведь твой шар не видит еще и Марка, сколько бы попыток ты не предпринимал».

          Однако произнести это Максимилиан не решился и лишь для поддержания разговора спросил:

          - Вы думаете, что Патрику такое не под силу?

          - Не смеши меня!. По двум-трем  книгам можно научиться карточным трюкам, но не магии.

          - Ну, а талант? Существует же врожденный слух, склонности к математике… Разве не может быть у человека магического дара от рождения?

          -  Я слышал о таком, в Глухомании можно было и не такие байки услышать. Однако документальных подтверждений никогда не встречал. Все маги получали свои навыки в стенах ЧАВР, а не от таинственных сил природы. Так что не болтай пустого. Скорее всего, твои осведомители запоздали с очередным донесением, и Патрик вернулся -таки в Глухоманию. Кстати, о спутнице Патрика. Ты не находишь что она поразительно похожа на нашу пленницу? Как она себя чувствует?

          -  Думаю, несколько стесненно, - отозвался Максимилиан. – Согласитесь, что единственная комната в башне, лишенная, фигурально выражаясь, окон и дверей, не соответствует представлению о комфорте.

          - А знаешь, что? – хохотнул Пьер. – Наведайся-ка ты к ней с презентом. Еще никто не ставил эксперимента со стекленным медом и кем-либо из семейства  Времен Года. Ты будешь первым. Вот, возьми.

          Пьер снял с полки высокую деревянную кружку с крышкой и доверху наполнил ее медом. Максимилиан с сомнением взвесил кружку на ладони и вопросительно посмотрел на Пьера.

          -  Ну, в путь!. Мне необходимо разыскать Марка. Как я уже говорил, он для меня не только подарок судьбы, Он словно путеводная звезда, указывающая верные пути в моих поисках.

          На том и расстались. Максимилиан возвратился в Грозовой Бастион, Пьер, взяв фонарь и посох, отправился на поиски приемного сына. 

         

***

          В темноте все кошки серы. Даже рыжие. Это утверждение также верно и в отношении  котов. Ксаверий крадучись вышел из Леса. От дороги, ведущей к почтовой сторожке по ту сторону Хребта, его отделял скошенный луг с несколькими стогами сена.  Он еще окончательно не утвердился во мнении о необходимости ночного вояжа, а посему склонялся к промежуточному решению – заночевать в одном из стогов. После дня, проведенного в Лесу, напоминающем посудную лавку или витрину стеклодувной мастерской, мысль о приятно шуршащем сене отзывалась музыкой в душе кота.

           Пьер остановился посредине луга. Предстояло выбрать с чего начать осмотр: с четырех стогов с правой стороны от тропинки или одного с левой стороны. Немного поколебавшись, он направился к четырем стогам. Какая-то зверушка испуганно шмыгнула попрек дороги.

          - Откуда тут взяться коту? – спросил сам себя Пьер. – Хотя Максимилиан что-то говорил… Кот. Ключ. Бред какой-то! Впрочем, стоит проверить.

          Проверка четырех стогов не увенчалась успехом: Марка ни в одном из них не было.  Оставался только один стог на этом конце поля. Еще шесть стогов сгрудились на противоположном его крае.

          Ксаверий, чудом выскользнув из-под сапога Пьера, моментально распростился с мечтами о сне и с невесть откуда взявшимися силами устремился в черневшую в Хребте дорожную впадину. 

         

***

          - Добрый вечер, госпожа, - тень в дальнем углу комнаты поприветствовала Осень.

          - Разве он добрый? – холодно откликнулась Осень, спускаясь на туманной шали, как на облаке из-под потолка, где весь вечер провела у крохотного оконца. – Кто вы и что вам от меня нужно?

          - Нам ровным счетом ничего от вас не нужно, - ответила тень. – Мы заметили, что вы взяли несколько дней отпуска, вверив заботам госпожи Бабье Лето все северное полушарие.  Вот и воспользовались шансом, пригласить вас к нам.

          - Странные у вас понятия о гостеприимстве, - отрезала Осень. – Зачем вы прислали мне письмо с уверением, что здесь я смогу получить ответы на занимающие меня вопросы?

          - Это была не моя идея. Более того, я до сих пор не понимаю, какая роль отведена вам в предстоящем светопреставление.

          - В предстоящем чем? – Осень посчитала, что ослышалась.

          - Не обращайте внимания, - уклонился от ответа невидимый визитер. – Лучше скажите, чем я могу скрасить ваш досуг.

          - Хорош досуг, - усмехнулась Осень и ткнула пальцем в сторону оконца. – А компаньон по досугу, как я погляжу, вообще сверхъестественен. Где вам удалось раздобыть дракона?

          - О, хозяин замка – большой оригинал!. Его пристрастие к  нестандартным решениям иной раз и меня ставит в тупик. Не знаю, насколько хорош обзор из окна, но смею вас заверить, вблизи ваш сторож очень впечатляет. Я не имел возможности убедиться воочию, но говорят, он огнедышащий. Так что попытки побега лучше оставить.

          - Не знаю, кто ваш хозяин. Но неужели он думает, что всё это сойдет ему с рук?

          - Уже сошло, уже сошло, - заверила тень. – Ну, раз вы ничего не желаете… Или все таки?...

          Осень опустилась в кресло и уныло покачала головой.

          - Мне остается только откланяться.

          Максимилиан неторопливо вышел из северной башни и прошел в бывший церемониальный зал. По стенам некогда помпезного помещения все еще весили портреты всех его венценосных предшественников. Последним в правом ряду оказался портрет молодого мужчины в охотничьем костюме. Максимилиан остановился напротив собственного портрета и горько вздохнул.

          Оставшись одна, Осень обвела взглядом свое вынужденное пристанище и увидела на лавке то, чего раньше там не замечала: большую деревянную кружку с крышкой.  Повинуясь любопытству, она приподняла крышку и принюхалась.

          - Мёд, - угадала Осень. – Ну что ж, если есть шанс хоть как-то подсластить горечь моего нынешнего положения, то мед – не самый худший из вариантов.

***

          - Вот так сюрприз, - ровным, ничего не выражающим голосом произнес Пьер. – Узнать тебя непросто. Шутка ли – больше двадцати лет не виделись. Только не говори, что ты соскучился по своему наставнику и нашел меня, чтобы выразить благодарность за все то, чему я тебя научил.

          - Не скажу, - ответил Патрик, с опаской покосившись на упершийся в его грудь конец посоха, - я стараюсь не врать – утомительно запоминать вранье, можно запутаться.

          - Вот и хорошо. А теперь отвечай – зачем пожаловал?

- Хотел удостовериться в своих предположениях. Как свидетельствуют мои глаза, я оказался прав: это именно ты затеял игры с секретами Мёрдока, а теперь желаешь еще вторгнуться и в планы Милора Адони.

- Какой догадливый, - недобро усмехнулся Пьер. – И что теперь? Теперь, когда ты удостоверился? Сообщишь Совету? Потребуешь вмешательства Ордена? Где твои сообщники?

- Ни то, ни другое, - спокойно ответил Патрик. – Я пришел сюда один.

- Смело, но глупо. Неужели ты надеялся победить меня?

- Да.

Пьер рассмеялся, посох заходил ходуном в его руке.

Раскаты смеха разбудили Марка, спавшего зарывшись в сено на расстоянии вытянутой руки от Патрика. Марк затаил дыхание.

- Ну что ж, – отсмеявшись, великодушно предложил Пьер, но посоха так и не убрал с груди Патрика, - посмотрим, что у тебя получится.  

Патрик попробовал приподнять руку. Пьер вновь засмеялся – руки и ноги Патрика, словно одетые в каменные кандалы, отказывались повиноваться хозяину.

- Попробовал? Теперь моя очередь, - Пьер склонился над Патриком и пристально посмотрел тому в глаза. – Если ты пришел сражаться со мной, то не мог не прихватить с собой оружия. Где он?

Патрик промолчал.

- Я спрашиваю: где ключ? Молчишь. Ну что ж, не хочешь по доброй воле отдать то, что украл у меня, отдашь против воли.

Пьер чуть сильнее нажал посохом на грудь распластанного противника и, произнеся несколько магических формул, выкрикнул:

- Повинуйся!

Ничего не изменилось, Патрик оставался неподвижным, словно бабочка, пришпиленная булавкой в коллекции аккуратного любителя сушеных насекомых.

- Ах, так у тебя достаточно сил, чтобы противиться! – взревел Пьер. – Посмотрим,  насколько их хватит!.

Пьер скороговоркой застрочил грохочущие множеством раскатистых «р» заклинания, рывком вскинул посох от груди Патрика вверх. Патрик, словно посох и впрямь был вонзен в его грудь, последовал за ним, замерев в воздухе с растопыренными ногами и руками, как морская звезда. Из-за  шиворота его рубахи выскользнул кожаный шнурок, на котором кроме небольшого колесика со щербатым краем висел ключ. Пьер протянул руку, чтобы сорвать шнурок, но резко вскрикнул, дернувшись всем телом. Оставшийся без контроля посох рухнул на землю, увлекая за  собой Патрика. Пользуясь тем, что внимание Пьера было сосредоточено на пытавшемся встать Патрике, Марк соскользнул с противоположной стороны стога и, пригибаясь к земле, припустил в сторону Хребта.

- Что это? – Пьер тряс в воздухе обожженной пятерней, - Ты играешь не по правилам!.

- Я не играю, - тяжело дыша, сказал Патрик. – Это для тебя вмешательство в мировой порядок – приятная забава; для меня – это преступление. Я пришел помешать тебе, а не играть.

- Самонадеянный щенок, - к Пьеру вернулось самообладание, - ты смеешь поучать меня! Ты ничего не знаешь о мире!. Я сам всего добился, я по праву мог рассчитывать на многое, но меня задвинули в какую-то глушь и забыли, словно старый носок. И кто, кто решил за меня: кем мне быть и где влачить унылое существование? Трюфельд? Старый, выживший из ума мошенник. Он такой же маг, как я божья коровка. Или Пелазор? Интриган и подхалим. Или, может быть, Дордан? Напыщенный индюк. Нет!. Все решил какой-то секретаришка. Жалкая канцелярская крыса лишила меня возможности стать одним из величайших магов мира. А почему? Потому что ученый совет занимался своими смехотворными вопросиками, им и дела не было до того, что они сломали мою жизнь.   Да что ты знаешь об этом? Ты – ноль, разменная карта. Только, видишь ли, к игре допущены лишь  избранные. А меня вычеркнули из списка игроков. Вот незадача. Но я не хочу быть наблюдателем, я хочу играть!. И если раньше я был согласен на все, лишь бы попасть в круг избранных, то теперь я сам решу, кого пригласить к игре. И играть мы будем по моим правилам. 

- Ты сумасшедший, - медленно сказал Патрик.

- Не смей называть меня сумасшедшим. Я – гений! – Пьер вытянул перед собой обе руки с растопыренными пальцами и вновь зарокотал.

Искры, сорвавшиеся с кончиков пальцев Пьера, закружили вокруг Патрика плотной спиралью, и вскоре он оказался внутри огромного огненного шара. Патрик стоял  внутри шара с широко расставленными ногами и раскинутыми во всю ширь руками, не давая огненным искрам  приблизиться к себе. Видя тщетность предпринятой попытки, Пьер изменил тактику: он, как ни в чем не бывало, опустил руки, отчего огненный шар рассыпался сотнями искр, а Патрик, словно потеряв опору, покачнулся, но устоял на ногах. Вот тут-то Пьер и нанес последний удар – он взмахнул рукой, и лежавший позади Патрика посох подпрыгнул и несильно ткнул его одним из концов между лопаток. Голова Патрика откинулась назад, плечи безвольно поникли, и он рухнул навзничь. Пьер подошел к поверженному противнику и сорвал шнурок с шеи Патрика. Колесико с выщербленным краем соскользнуло со шнурка и упало в остатки жухлой травы. Победно сжав ключ в руке, Пьер решительно двинулся к дому, забыв о поисках Марка.

***

Пробежав большую часть пути от стога до дороги, ведущей к почтовой сторожке, Марк остановился и посмотрел назад. В свете фонаря, оставленного Пьером чуть в стороне от того места, где развернулось противостояние мага и его подмастерья, отчетливо было видно, как упал Патрик после удара посоха, как Пьер, забрав что-то у простертого у его ног противника, удаляется прочь. Марк в нерешительности обернулся в сторону Хребта.

- А куда он денется! – подбодрил себя мальчик. – Хребет был вчера и сто лет назад, и завтра будет. А Патрику может быть нужна моя помощь.

Подойдя к лежащему вниз лицом Патрику, Марк стал на колени и приложил ухо примерно к тому месту, куда до этого Патрика ударил посох. То ли от волнения, то ли оттого, что его собственное сердце колотилось громче рослинского набата, Марк не услышал ожидаемого стука. Тогда он схватил Патрика за  плечо и изо всех сил потянул на себя, силясь перевернуть. Когда и вторая попытка не увенчалась успехом, мальчик от досады закусил губу, чтобы не заплакать, но предательская слеза выкатилась из глаза и побежала вниз к подбородку.

- Ну кто-нибудь, - бессильно всхлипнул он, - ну помогите же!

Одинокая звезда безучастно взирала на раскачивающуюся в такт своим всхлипываниям фигурку мальчика, склоненного над  неподвижным телом мужчины.

- Я так и знал, что меня погубит доброта и любопытство, - произнес кто-то за спиной мальчика. – Шел бы себе и шел, целее был бы. Так нет, надо было посмотреть, чем дело кончится.

Марк оглянулся, одновременно вытирая рукавом слезы. Рядом с фонарем сидел крупный рыжий кот в шарфе. Но не мог же кот это сказать! Марк осмотрелся по сторонам.

- Значит, я как собеседник тебя не устраиваю? – спросил кот.

- Ты умеешь  говорить? – на всякий случай уточнил Марк.

- Увы, - кот кивнул. – Он жив?

- Не знаю. Ты бы не мог подойти и послушать, бьется ли у него сердце?

Осмотр Патрика озадачил Ксаверия.

- Стука сердца я не слышу. Да и дыхания нет. Но он жив. Поверь мне!. Я чувствую. Давай-ка сделаем вот что, - кот смотал с шеи шарф и дал Марку несколько наставлений.

Сначала они обернули шарф вокруг левого предплечья Патрика, затем заняли позицию справа от него, дружно потянули каждый за свой конец шарфа и, когда тело подалось и перевернулось на спину, упали от усталости и от того, что шарф соскользнул с руки Патрика.

- Что теперь? – с надеждой спросил Марк.

- Не знаю, я не врач, - растерянно признался кот. – Смотри, что это?

Он поднял с земли колесико с отверстием в центре и неровным краем. Марк пожал плечами.

- А что это у тебя на шее? – мальчик потрогал пальцем ключ, выглядывающий из мохнатой шерсти на груди кота.

- Проблема, - ответил кот и, желая сменить тему, спросил, указывая на бездыханное тело. – Ты знаешь, кто это?

- Патрик, - ответил мальчик.

- Негусто, - вздохнул кот.

- Ну, у него есть тетушка, которую  он называет матушка Петти, - выказал свою осведомленность мальчик.

- Не может быть! Ты уверен? Он - Патрик? Что ж ты молчал? Это решает все проблемы (мои-то уж точно), – кот с чувством выполненного долга снял с шеи ключ и положил на грудь Патрика, а затем и колесико, которое вертел в лапе, положил рядом.

Раздался звук, похожий на тот, который издает лопнувшая струна. Патрик глубоко вздохнул и сел.